- Рооод! Ласточка моя! - жизнерадостно проскрипел Граф Тысячелетия, - у меня для тебя подарок! Вот ведь взял моду именовать Грёзу Ноя всякими птичками! Пока все виды не перечислит, не успокоится, небось. И не разу, гад, не повторился. Род подняла голову, оторвавшись от чтения; вид её не выражал надлежащего случаю энтузиазма - видать, книга оказалась исключительно нудной. - Ну синичка моя, улыбнись, - захихикал Граф, оценив контраст собственной физиономии с мрачностью Старшей. - Я уроки делаю, - отозвалась "синичка", для пущего эффекта постучав пальцем по жёлтой обложке с вычурными буквами. - А у меня подарок, воробышек мой, а то ты уже какую неделю смурная ходишь, - не смутился холодным приёмом Граф. И добавил торжественно, протягивая Род украшенный разноцветными звёздами тонкий пакет: - Это Тетрадь Смерти! Олябушка моя, ты не представляешь, как она ко мне попала! Род не вслушивалась в довольное лепетание Тысячелетнего, повествующего о трудностях добычи артефакта, - вместо этого она разорвала упаковку и уставилась на ничем не примечательную чёрную тетрадь в линейку. "Сказать ему, что готикой я увлекалась четыре столетия назад, или не стоит?.." - ...И ещё, королёк мой, в ней не кончаются страницы! - закончил Граф, расплываясь (ещё больше расплываясь) в ухмылке. Лицо Род просветлело. - О, дедуля, это чудесно! - она с визгом повисла у Графа на шее, из благодарности чмокнув куда-то между зубами и стеклом очков, рассудив, что это попадает под определение "щека". - Будет мой конспект по новейшей истории! А то их приходится постоянно менять...
Выпроводив Тысячелетнего за дверь, Род вернулась к учёбе. Открыла подарок, прочертила поля и поставила дату. И безмятежно улыбаясь, вывела красивым почерком: "Святое семейство, или критика "критической критики" (1845) - философский труд Карла Генриха Маркса и Фридриха Энгельса..." Книга действительно оказалась исключительно нудной. Мир ждали большие перемены.
- Рооод! Ласточка моя! - жизнерадостно проскрипел Граф Тысячелетия, - у меня для тебя подарок!
Вот ведь взял моду именовать Грёзу Ноя всякими птичками! Пока все виды не перечислит, не успокоится, небось. И не разу, гад, не повторился.
Род подняла голову, оторвавшись от чтения; вид её не выражал надлежащего случаю энтузиазма - видать, книга оказалась исключительно нудной.
- Ну синичка моя, улыбнись, - захихикал Граф, оценив контраст собственной физиономии с мрачностью Старшей.
- Я уроки делаю, - отозвалась "синичка", для пущего эффекта постучав пальцем по жёлтой обложке с вычурными буквами.
- А у меня подарок, воробышек мой, а то ты уже какую неделю смурная ходишь, - не смутился холодным приёмом Граф. И добавил торжественно, протягивая Род украшенный разноцветными звёздами тонкий пакет:
- Это Тетрадь Смерти! Олябушка моя, ты не представляешь, как она ко мне попала!
Род не вслушивалась в довольное лепетание Тысячелетнего, повествующего о трудностях добычи артефакта, - вместо этого она разорвала упаковку и уставилась на ничем не примечательную чёрную тетрадь в линейку.
"Сказать ему, что готикой я увлекалась четыре столетия назад, или не стоит?.."
- ...И ещё, королёк мой, в ней не кончаются страницы! - закончил Граф, расплываясь (ещё больше расплываясь) в ухмылке.
Лицо Род просветлело.
- О, дедуля, это чудесно! - она с визгом повисла у Графа на шее, из благодарности чмокнув куда-то между зубами и стеклом очков, рассудив, что это попадает под определение "щека". - Будет мой конспект по новейшей истории! А то их приходится постоянно менять...
Выпроводив Тысячелетнего за дверь, Род вернулась к учёбе. Открыла подарок, прочертила поля и поставила дату. И безмятежно улыбаясь, вывела красивым почерком: "Святое семейство, или критика "критической критики" (1845) - философский труд Карла Генриха Маркса и Фридриха Энгельса..."
Книга действительно оказалась исключительно нудной.
Мир ждали большие перемены.
ПЧ
читатель
Читателям - спасибо.
Мне понравилось!
*заказчик*
Автор.
По-хорошему, в русском языке пишется "выпроводив".