Оно совершенно странное. Но пришло и накрыло. Прошу прощения.
В цирке каждый на своем месте. Каждый точно знает, что и когда ему надо делать. Каждый как деталь в огромном, отлаженном механизме. - Ставим шатры! Здесь! Эй, куда понес? Сюда давай! И взмывают к небу огромные балки, натягиваются веревки. - Тяни сильнее! Еще раз! Еще раз! Поднимается пыль, покрывая цветные полотнища цирковых палаток. И некогда яркие краски уже кажутся блеклыми. - Поменять бы пару полос… - Да ладно, пользуемся уже лет двести, еще двести проживет. Эй! Эти веревки не туда, не туда неси, а сюда неси! Утром найти место, днем создать чудо – целый город на пустыре, а вечером уже давать представление. - Дамы и господа! Вы раньше не видели ничего подобного! Встречааааайте!.. И благодарные зрители внимают, восхищаются, рукоплещут, смотрят на неведомых зверей и жутких уродов, смеются от простеньких шуток клоунов и вздрагивают от рычания диких зверей. - Только один вечер! Проездом из Москвы в Пекин! Яркий праздник, безумный карнавал масок и улыбок. И никому нет дела, что эта сказка создается лишь на арене… - Ты чего такой смурной, Аллен? Устал? - Неа, - мальчик проводит грязным, пыльным рукавом по и так замурзанному лицу. - Улыбнись, - клоун легким движением достает из воздуха зеленое яблоко. Мальчик берет его и вгрызается в сочный бок. - Эй, Мана! Твой выход! – кричит распорядитель. – И подержи зрителей подольше, что-то там у канатоходцев не ладится! - Бегу, бегу! – и, танцуя, удаляется. Его ждет публика. Уже звезды высоко-высоко и луна – царица ночи, последние аккорды циркового оркестра затихают и последних зрителей провожают поклонами. Этот день сказки закончился. Артисты, пока их никто посторонний не видит, превращаются в обычных людей. - Ногу потянул, черт. - Если эта зараза и завтра будет так на меня пялиться… - Что-то Полосатый совсем от рук отбился. Сегодня полпредставления думал, что вот-вот кинется. - А ты чего не спишь, Аллен? – Мана подходит к небольшому фургончику, в котором они жили. Большой лохматый пес радостно бросился на встречу хозяину. - Тебя жду, - буркнул мальчик. - Вот он я, - рассмеялся Мана, выглаживая, блаженно повизгивающую собаку. - И как ты можешь быть таким? – спросил проходящий мимо акробат. – Целый день на ногах, но и вечером бодр и весел. - А это у меня есть секрет, - рассмеялся клоун, - но тебе я его не расскажу. И продолжил, когда мужчина скрылся в темноте. - Тебе расскажу, - поманил Аллена за собой. В тесном помещении фургончика, Мана достал из-под кровати чемоданчик и, сев на дощатый пол, поставил его перед собой. - Знаешь, что это? – спросил он у Аллена. - Ну… - ответил мальчик, - чемодан. - А вот и нет! – заговорщицким шепотом начал Мана. – Это хранилище забытых вещей. - Забытых? - Да. То, о чем надо забывать. Усталость, скука, печаль - все здесь! – клоун погладил чемодан по крышке. – А ты что-нибудь хочешь забыть? - М? - Вот смотри, - Мана провел ладонью перед лицом Аллена, а потом словно ухватил что-то в кулак. Быстро открыл крышку чемодана, бросил туда то, что поймал, и захлопнул. – Все, забыли. - О чем? – удивленно спросил Аллен. - О твоем плохом настроении, конечно! – рассмеялся Мана. А потом был чай и сказка на ночь, и сон без сновидений, и новое утро, новые выступления… Аллен, действительно, забыл о плохом настроении, о нем вспоминать было просто некогда.
Оно совершенно странное. Но пришло и накрыло. Прошу прощения.
В цирке каждый на своем месте. Каждый точно знает, что и когда ему надо делать. Каждый как деталь в огромном, отлаженном механизме.
- Ставим шатры! Здесь! Эй, куда понес? Сюда давай!
И взмывают к небу огромные балки, натягиваются веревки.
- Тяни сильнее! Еще раз! Еще раз!
Поднимается пыль, покрывая цветные полотнища цирковых палаток. И некогда яркие краски уже кажутся блеклыми.
- Поменять бы пару полос…
- Да ладно, пользуемся уже лет двести, еще двести проживет. Эй! Эти веревки не туда, не туда неси, а сюда неси!
Утром найти место, днем создать чудо – целый город на пустыре, а вечером уже давать представление.
- Дамы и господа! Вы раньше не видели ничего подобного! Встречааааайте!..
И благодарные зрители внимают, восхищаются, рукоплещут, смотрят на неведомых зверей и жутких уродов, смеются от простеньких шуток клоунов и вздрагивают от рычания диких зверей.
- Только один вечер! Проездом из Москвы в Пекин!
Яркий праздник, безумный карнавал масок и улыбок. И никому нет дела, что эта сказка создается лишь на арене…
- Ты чего такой смурной, Аллен? Устал?
- Неа, - мальчик проводит грязным, пыльным рукавом по и так замурзанному лицу.
- Улыбнись, - клоун легким движением достает из воздуха зеленое яблоко.
Мальчик берет его и вгрызается в сочный бок.
- Эй, Мана! Твой выход! – кричит распорядитель. – И подержи зрителей подольше, что-то там у канатоходцев не ладится!
- Бегу, бегу! – и, танцуя, удаляется. Его ждет публика.
Уже звезды высоко-высоко и луна – царица ночи, последние аккорды циркового оркестра затихают и последних зрителей провожают поклонами. Этот день сказки закончился. Артисты, пока их никто посторонний не видит, превращаются в обычных людей.
- Ногу потянул, черт.
- Если эта зараза и завтра будет так на меня пялиться…
- Что-то Полосатый совсем от рук отбился. Сегодня полпредставления думал, что вот-вот кинется.
- А ты чего не спишь, Аллен? – Мана подходит к небольшому фургончику, в котором они жили.
Большой лохматый пес радостно бросился на встречу хозяину.
- Тебя жду, - буркнул мальчик.
- Вот он я, - рассмеялся Мана, выглаживая, блаженно повизгивающую собаку.
- И как ты можешь быть таким? – спросил проходящий мимо акробат. – Целый день на ногах, но и вечером бодр и весел.
- А это у меня есть секрет, - рассмеялся клоун, - но тебе я его не расскажу.
И продолжил, когда мужчина скрылся в темноте.
- Тебе расскажу, - поманил Аллена за собой.
В тесном помещении фургончика, Мана достал из-под кровати чемоданчик и, сев на дощатый пол, поставил его перед собой.
- Знаешь, что это? – спросил он у Аллена.
- Ну… - ответил мальчик, - чемодан.
- А вот и нет! – заговорщицким шепотом начал Мана. – Это хранилище забытых вещей.
- Забытых?
- Да. То, о чем надо забывать. Усталость, скука, печаль - все здесь! – клоун погладил чемодан по крышке. – А ты что-нибудь хочешь забыть?
- М?
- Вот смотри, - Мана провел ладонью перед лицом Аллена, а потом словно ухватил что-то в кулак. Быстро открыл крышку чемодана, бросил туда то, что поймал, и захлопнул. – Все, забыли.
- О чем? – удивленно спросил Аллен.
- О твоем плохом настроении, конечно! – рассмеялся Мана.
А потом был чай и сказка на ночь, и сон без сновидений, и новое утро, новые выступления…
Аллен, действительно, забыл о плохом настроении, о нем вспоминать было просто некогда.
не з
А.
не он
но ангста тоже хочется)Ых, от ангста иногда так устаешь (А.
иногда да)