На его теле всегда были десятки шрамов. И он, с непонятной никому настольгической улыбкой, все равно всеми ими гордился. Каждый шрам - отдельная история, по крайней мере, для него это было именно так. Вот, например, шрам на груди он получил в битве с одним из Ноев. С Тикки. А шрам на сердце..? Тоже его дело. Если подумать, то шрам на сердце почти зажил, но отчего-то все равно часто болел. Болел настолько, что иногда хотелось вырвать свое сердце, чтобы больше не чувствовать эту отвратительную боль, которая пожирала его изнутри. Это было очень похоже на ощущение, которые дарят Тизы, пожирающие внутренние органы. Тизов внутри не было - зато была боль. Ну, во всяком случае, боль - лучше, чем пустота.
Аллен часто любил оставаться наедине с собой и своими мыслями. Он запирал дверь своей маленькой, но уютной комнатки и садился на широкий подоконник. Огромное окно всегда было открыто и ветер нежно ласкал его волосы, кожу, лицо, прикрыте веки. Даже сердце. Но легче не становилось. Именно в такие минуты, казалось, что ещё совсем чуть чуть - и все. Придет конец всему.
Просто случится что-то страшное и мир взорвется. Взорвется белыми искрами красок и все живое уничтожится, включая и самого экзорциста. Почему именно белыми? Аллен и сам не мог найти ответ на этот вопрос. Просто он знал, что мир будет белым. Когда-нибудь, но будет. И ничего кроме белого цвета больше в мире не станет. Разве что только..Белый, ослепляющий свет и холодное, неприступное одиночество. Вот и все, что останется тут после них. Хотя, нет. Ещё и горы трупов, которые в скором времени разорвет этот самый белый свет на атомы. И Аллена тоже. Зато мир будет чист. Ведь никто не будет его портить, осквернять. Это ведь лучше, чем ничего..?
А Одиночество...Как же хорошо, что он вряд ли со своим образом жизни доживет до этой самой стадии. Хотя..Может, это из-за его странных снов, которые каждую ночь давят своими абстрактными картинками на воспаленный недосыпаниями мозг? Ему часто снилась эта вспышка. Ему даже казалось, что это взорвалось Оно. Сердце. И белый свет - чистая сила Сердца - вместо спасения принесет миру хаос и разрушение. С шрамом на груди ассоциировалось именно это.
А вот дыру в сердце мальчика залечила его собственная чистая сила, но шрам все же остался. И в моменты одиночества он неудержимо ныл, а Аллен шипел тихие ругательства себе под нос, пытаясь сдержать невыносимую боль.
Тикки Микка Аллен Уолкер никогда не забудет. Он часто его поминал недобрым словцом, но в последнее время относился к нему уже более спокойно. Злость от собственной обиды, которая поселилась в сердце вместе с Тизом прошла, и Тикки, в очередной раз закуривая где-то сигарету, стал чихать гораздо реже. Но тем не менее, Роад все равно часто спаивала ему кучу таблеток от возможной простуды.
Иногда Уолкер во время очередного приступа боли улыбался. Какой-то не очень приятной ухмылкой, в которой так и сияло злорадство. В эти моменты он вспоминал, как оставил Микку шрам, тем самым отомстив. Дважды. И шрамы Микка, к огромной злорадности Уолкера, тоже были и в сердце, и на груди. Первый шрам пересекал всю грудную клетку португальца, а второй надежно скрывался в самых недрах сердца. И Аллен знал, что в то время, когда его шрамы ныли, шрамы Ноя ныли гораздо сильнее. В такие минуты он чувствовал себя последним садомазохистом, но..Но как же было приятно осознавать, что есть человек - да ещё и Ной! - кому переживать такие шрамы гораздо больнее, чем ему?
В недолгие минуты встреч, Аллен, сверкая самой наглой и самодовольной улыбкой, часто спрашивал: - Болит? - а Микк, становясь сразу похожим на совсем юного мальчишку, обиженно куксился. - А сам как думаешь? Я тут видите ли страдаю, а этот наглый малыш меня так опускает. Неужели, тебе меня совсем не жалко? - делая растерянные и печальные глаза спрашивал Тикки, пытаясь спрятать задорную улыбку. Уолкер лишь ехидно усмехался, чувствуя каждой клеткой кожи странное жжение в сердце. Шрам узнал своего создателя и приветствовал его как мог. Было больно, но разве нужно об этом говорить? Тот, кто любил - тот носит шрамы. Вот они и любили друг друга. Прожорливыми толстыми бабочками, гордо зовущими себя Тизами, широкими и длинными мечами, ну и..Губами, которые так и тянуло слиться в долгом поцелуе.
Когда Тикки оставлял на память малышу небольшой шрам на нежном детском сердечке, он и не думал, что этот шрам когда-нибудь будет принадлежать ему. Как и сердце Аллена Уолкера. А ещё..это было совершенно взаимно.
Я прошу прощения, автор... но это не просто ООС, это - ванильный вынос мозга =( Аллен со шрамами на нежном детском сердечке, любящий сидеть и красиво хандрить в одиночестве на подоконнике >_< Надо полагать, слёзы (слёзки? Учитывая употребление слова "сердечко") он тоже прячет в дожде. Не понравилось. - Не заказчик
она вам не удалась. потому что была ровно в том же ванильном тоне, что и остальной текст. или весь пассаж про подоконник - тоже ирония? пожалуйста, пусть тогда иронией окажется и взрывающийся мир, и приступы боли от заживших шрамов, от которых, судя по описанию, должно сгибать пополам, как от боли открытых ран. но особенно ужасна ирония даже не отсутствующих запятых, но незнания языка - к примеру, слова "злорадство". вы почти угадали, когда пытались его угадать, но только почти. о, ирония =_=
Автор, вы хотели сказать не "суждения", а "рассуждения" >_< Сейчас, наверное, придут те, кто будет вас утешать и говорить, что вас обидели злые люди. И мы действительно злые. Но сказали правду.
Автор, вы хотели сказать не "суждения", а "рассуждения" >_< Сейчас, наверное, придут те, кто будет вас утешать и говорить, что вас обидели злые люди. И мы действительно злые. Но сказали правду.
-
-
14.08.2011 в 21:24не з
-
-
14.08.2011 в 21:42На его теле всегда были десятки шрамов. И он, с непонятной никому настольгической улыбкой, все равно всеми ими гордился. Каждый шрам - отдельная история, по крайней мере, для него это было именно так.
Вот, например, шрам на груди он получил в битве с одним из Ноев. С Тикки.
А шрам на сердце..?
Тоже его дело. Если подумать, то шрам на сердце почти зажил, но отчего-то все равно часто болел. Болел настолько, что иногда хотелось вырвать свое сердце, чтобы больше не чувствовать эту отвратительную боль, которая пожирала его изнутри. Это было очень похоже на ощущение, которые дарят Тизы, пожирающие внутренние органы. Тизов внутри не было - зато была боль. Ну, во всяком случае, боль - лучше, чем пустота.
Аллен часто любил оставаться наедине с собой и своими мыслями. Он запирал дверь своей маленькой, но уютной комнатки и садился на широкий подоконник. Огромное окно всегда было открыто и ветер нежно ласкал его волосы, кожу, лицо, прикрыте веки. Даже сердце. Но легче не становилось. Именно в такие минуты, казалось, что ещё совсем чуть чуть - и все. Придет конец всему.
Просто случится что-то страшное и мир взорвется. Взорвется белыми искрами красок и все живое уничтожится, включая и самого экзорциста. Почему именно белыми? Аллен и сам не мог найти ответ на этот вопрос. Просто он знал, что мир будет белым. Когда-нибудь, но будет. И ничего кроме белого цвета больше в мире не станет. Разве что только..Белый, ослепляющий свет и холодное, неприступное одиночество. Вот и все, что останется тут после них.
Хотя, нет. Ещё и горы трупов, которые в скором времени разорвет этот самый белый свет на атомы. И Аллена тоже.
Зато мир будет чист. Ведь никто не будет его портить, осквернять. Это ведь лучше, чем ничего..?
А Одиночество...Как же хорошо, что он вряд ли со своим образом жизни доживет до этой самой стадии. Хотя..Может, это из-за его странных снов, которые каждую ночь давят своими абстрактными картинками на воспаленный недосыпаниями мозг? Ему часто снилась эта вспышка. Ему даже казалось, что это взорвалось Оно. Сердце. И белый свет - чистая сила Сердца - вместо спасения принесет миру хаос и разрушение.
С шрамом на груди ассоциировалось именно это.
А вот дыру в сердце мальчика залечила его собственная чистая сила, но шрам все же остался. И в моменты одиночества он неудержимо ныл, а Аллен шипел тихие ругательства себе под нос, пытаясь сдержать невыносимую боль.
Тикки Микка Аллен Уолкер никогда не забудет. Он часто его поминал недобрым словцом, но в последнее время относился к нему уже более спокойно. Злость от собственной обиды, которая поселилась в сердце вместе с Тизом прошла, и Тикки, в очередной раз закуривая где-то сигарету, стал чихать гораздо реже. Но тем не менее, Роад все равно часто спаивала ему кучу таблеток от возможной простуды.
Иногда Уолкер во время очередного приступа боли улыбался. Какой-то не очень приятной ухмылкой, в которой так и сияло злорадство. В эти моменты он вспоминал, как оставил Микку шрам, тем самым отомстив. Дважды.
И шрамы Микка, к огромной злорадности Уолкера, тоже были и в сердце, и на груди. Первый шрам пересекал всю грудную клетку португальца, а второй надежно скрывался в самых недрах сердца. И Аллен знал, что в то время, когда его шрамы ныли, шрамы Ноя ныли гораздо сильнее. В такие минуты он чувствовал себя последним садомазохистом, но..Но как же было приятно осознавать, что есть человек - да ещё и Ной! - кому переживать такие шрамы гораздо больнее, чем ему?
В недолгие минуты встреч, Аллен, сверкая самой наглой и самодовольной улыбкой, часто спрашивал:
- Болит? - а Микк, становясь сразу похожим на совсем юного мальчишку, обиженно куксился.
- А сам как думаешь? Я тут видите ли страдаю, а этот наглый малыш меня так опускает. Неужели, тебе меня совсем не жалко? - делая растерянные и печальные глаза спрашивал Тикки, пытаясь спрятать задорную улыбку.
Уолкер лишь ехидно усмехался, чувствуя каждой клеткой кожи странное жжение в сердце. Шрам узнал своего создателя и приветствовал его как мог.
Было больно, но разве нужно об этом говорить? Тот, кто любил - тот носит шрамы. Вот они и любили друг друга. Прожорливыми толстыми бабочками, гордо зовущими себя Тизами, широкими и длинными мечами, ну и..Губами, которые так и тянуло слиться в долгом поцелуе.
Когда Тикки оставлял на память малышу небольшой шрам на нежном детском сердечке, он и не думал, что этот шрам когда-нибудь будет принадлежать ему. Как и сердце Аллена Уолкера. А ещё..это было совершенно взаимно.
-
-
14.08.2011 в 21:42Аллен со шрамами на нежном детском сердечке, любящий сидеть и красиво хандрить в одиночестве на подоконнике >_< Надо полагать, слёзы (слёзки? Учитывая употребление слова "сердечко") он тоже прячет в дожде.
Не понравилось.
- Не заказчик
-
-
14.08.2011 в 21:45-
-
14.08.2011 в 22:03она вам не удалась. потому что была ровно в том же ванильном тоне, что и остальной текст. или весь пассаж про подоконник - тоже ирония? пожалуйста, пусть тогда иронией окажется и взрывающийся мир, и приступы боли от заживших шрамов, от которых, судя по описанию, должно сгибать пополам, как от боли открытых ран.
но особенно ужасна ирония даже не отсутствующих запятых, но незнания языка - к примеру, слова "злорадство". вы почти угадали, когда пытались его угадать, но только почти. о, ирония =_=
-
-
14.08.2011 в 22:16Слишком сильный ООС и ванили слишком чересчур, увы.
заказчик, собственно
-
-
14.08.2011 в 22:21не думала, что мои суждения воспримут в такие суровые штыки.
прошу прощения, что я такая бездарность.
-
-
14.08.2011 в 22:30Сейчас, наверное, придут те, кто будет вас утешать и говорить, что вас обидели злые люди.
И мы действительно злые. Но сказали правду.
-
-
14.08.2011 в 22:30Сейчас, наверное, придут те, кто будет вас утешать и говорить, что вас обидели злые люди.
И мы действительно злые. Но сказали правду.
-
-
19.12.2011 в 22:40-
-
19.12.2011 в 22:51Однако наветы в грубости, боюсь, не приму. Всё было сказано удивительно мягко.
Гость-критик