Канда | Лави. Честное слово. "Знаешь, я не могу ничего обещать...".
воскресенье, 09 января 2011
Комментарии
-
-
06.02.2012 в 04:022157 слов
Канда стоит перед вратами и смотрит на здание управления, как он понимает, в последний раз.
Ему не придётся сюда больше вернуться, это висит в воздухе и настолько очевидно, что даже говорить нет необходимости.
Комуи что-то пихает ему в руки и говорит намного больше, чем обычно. Он будет скучать, может быть, всё обойдётся, ещё встретимся, прости за всё, будь осторожнее...
Канда отсутствующим взглядом смотрит на теряющийся в облаках шпиль. Он почти не слушает Смотрителя.
Война закончилась.
Больше не будет сражений ни с акума, ни с Ноями. Тысячелетнего больше нет.
Канда не думал, что Граф окажется его самой большой потерей в этой жизни.
Война кончилась.
Мир.
Мир?
Мир.
- Вот, возьми, - Комуи чуть трясёт его за плечо. - Это твои новые документы. Если пригодятся, - Комуи очень надеется, что пригодятся. Что Канда хотя бы попробует приспособиться к новой жизни. - Они, правда, на другое имя, сам понимаешь.
Канда рассеянно засовывает бумаги в карман, порядочно их смяв.
А что ему ещё остаётся?
У него за плечами столько поводов, ведущих к трибуналу: дважды дезертирство, сокрытие важной информации, неподчинение приказам, историю с Альмой Ватикан ему надолго запомнит... Пока была война, на это закрывали глаза. Теперь же приходилось либо расплачиваться за содеянное, либо бежать. Канде всё равно. А Комуи беспокоился. Вот, рискует своим положением, помогает ему избежать неминуемой участи. Потом ему ещё и отдуваться придётся за него, за Канду.
Уходить не хочется. Он так привык к этому месту. К войне, к бою. К смерти. Он был создан для этого, и без этого не было смысла в его жизни, в его существовании.
Он закусывает губу и смотрит на Комуи. Бывший экзорцист за время прощания не произносит ни слова, просто не может из себя ничего выдавить.
Комуи отечески ему улыбается.
- Удачи, Канда, - он вдруг заключает его в объятья. - Пожалуйста, побереги себя. Пожалуйста, - хлопает по спине так, как будто Канда ему сыном приходится. - Будь осторожнее и не рискуй понапрасну.
Комуи плачет.
Канда только сейчас понимает, что Смотритель любит его хоть и не больше, чем сестру, но всё-таки сильно. Но сказать он всё равно ничего не может, язык будто прирос к нёбу.
- Лави сегодня тоже уходит, так что пойдёте вместе, - Комуи отстраняется, снимает очки и трёт глаза рукавом. - Ты извини, - он виновато водружает очки на место. - Вам вдвоём всё равно веселей будет, - Смотритель не говорит, что попросил Лави приглядеть за Кандой, хотя бы на первых порах. Он прекрасно понимает, что Лави теперь не обязан это делать и что у него много других дел. Но отпустить Канду одного сейчас смертоубийственно для последнего.
Мечник рассеянно кивает. Хотя уже не мечник: Муген остаётся в управлении. Лицо искусственного человека сейчас ничего не выражает и выглядит, как равнодушная маска.
- Эй, ну что, идём? - Лави выходит к ним за ворота. Он, напротив, выглядит очень жизнерадостно. - Идём, Юу?
Тот даже не огрызается, только безэмоционально смотрит на него. Лави тут же сникает.
- Удачи, - в который раз говорит Комуи, пожав Лави руку.
- Может, ещё свидимся, - кивает тот.
Смотритель вдруг замечает, как он вырос, если сравнивать с их первой встречей. Не только внешне. Теперь у Лави совсем другой взгляд. То есть не у Лави уже, а полноправного Книжника. И рукопожатие у него совсем другое: увереннее, крепче.
- Может, - бормочет Комуи, глядя им вслед.
Притом, что у обоих юношей примерно одинаковая комплекция, Канда со спины выглядит куда сутулее и уже. Дело даже не в осанке и ширине плеч. Он выглядит человеком, задавленным обстоятельствами. Лави же напротив, как будто пытается занять больше пространства, чем ему нужно.
Наверное, старик Книжник был бы раз видеть его таким.
-
-
06.02.2012 в 04:03А Лави всё смеялся с неприличной радостью, непозволительной простому наблюдателю.
Ведь эта война стала частью его души. Против воли, но он принял её в себя. Однако война не была частью души для Канды - его душа была частью войны. Поэтому то, что сделало сильнее Лави, окончательно раздавило Канду. Азиат раньше думал, что они с Лави похожи, и слишком сильно, чтобы быть друзьями. Только теперь он понимает, как ошибался, и насколько они различны - как небо и земля.
Лави шагает легко и быстро, Канда едва за ним поспевает. Ножны меча - не Мугена, а простой железки, выуженной из арсенала - стучат по ногам, и, хоть Канда к этому давно привык, сейчас для него это особо ощутимо.
Они останавливаются только под вечер, в каком-то лесу. Отсюда уже не видно управления, оставшегося на несколько миль позади. Канда равнодушно смотрит, как Лави разводит костёр, даже не пытаясь помочь. Ему кажется, что к его сердцу привязали нить, другой конец которой завязан где-то в Чёрном Ордене. И эта нить тянет его обратно. К трибуналу. К смерти.
Но Канду это пугает гораздо меньше, чем мирная жизнь, маячащая в ближайшем будущем.
Лави выглядит так уютно и спокойно, когда кашеварит что-то над трещащим костерком, и чему-то улыбается.
Ему тоже есть, о чём тосковать, и это учитель. Лави сложно без него, он так привык к старику. Но он чувствует, что наконец стал таким, каким хотел его видеть Панда. Видимо, для этого он и разрешил Лави пропустить эту войну через себя, оставить там сердце. Привязаться к тем людям, к Ордену, к боям с акума. Чтобы всё последующие войны и события, что придутся на его век, не задевали его души, не выдерживая сравнения с воспоминаниями.
Лави смотрит на Канду и думает, что им следовало расстаться ещё на предыдущей развилке. Всё равно им не по пути.
Хотя Канде сейчас ни с кем не по пути.
Лави даже предполагать не хочется, куда ведёт его дорога.
- Будешь? - Лави протягивает ему миску с не очень вкусным, но зато горячим супом. Самое то в такую прохладную ночь, когда северный ветер настырно забирается под плащ, намереваясь проморозить до костей.
Канда, хоть и смотрел на него всё это время, выглядит, как будто его только что разбудили, и он не очень понимает, где находится. Лави ждёт. Наконец, Канда берёт протянутую миску, прошелестев что-то вроде благодарности. Лави не может разобрать.
Он видел, как обстоятельства ломают людей, но никогда не думал, что таким «сломанным» человеком может стать Канда. В глазах Лави тот всегда был воплощением стойкости и непоколебимости. Однако мир выбил почву из-под его ног.
- Итак, чем собираешься заняться? - молчание уже начинает угнетать Лави.
Канда смотрит на него так, как будто тот над ним издевается.
- Ничем, - наконец отвечает он.
Его лицо спокойное. Такое же, как обычно. Только Лави видит, как на дне его зрачков плещется безысходность. Или это просто отблески костра.
Кажется, над его головой непрестанно кружится воронка, состоящая из одной фразы «мир, война кончилась», несущейся, как зацикленная бегущая строка. Эта воронка, как кажется, вдавливает его в землю, отчего его голова медленно и незаметно, но склоняется ниже, а плечи всё больше сутулятся.
Он просто не видит для себя места в новом мире, с болью чувствует себя совершенно ненужным.
Он бы вернулся в Орден, опять вернулся и принял бы и наказание, и смерть, и что угодно! Только не так, только не эта безысходность и бесполезность.
Лави смотрит на него чуть ли не открытым ртом. Потом закусывает губу, ему становится горько и жалко его. Жалеть Канду - он бы раньше посмеялся над подобной мыслью. Канда последний, к кому он бы испытывал жалость. Только не сейчас. Потому что Лави найдёт, чем заняться. Даже больше, дел у него скоро будет по горло.
А Канде дальше просто не зачем жить. Тем более вне Ордена.
- Эй, - само срывается с губ. Лави отставляет на землю свою миску и подсаживается к Канде ближе. - Раз у тебя всё равно нет планов на будущее, пойдём со мной? Пойдём, Юу.
Канда ничего не говорит ему про имя. Какая ему теперь, в сущности, разница? Пускай хоть горшком называет - не важно.
- Мы же, вроде как, друзья.
- Друзья? - вдруг взрывается Канда. Его отчаяние перерастает в глухую злость. - Да ты хоть значение этого слова знаешь?
- Предполагаю, - смеётся он и вдруг кладёт ладонь на его руки. - Могу сказать, что моё понятие о друзьях не отличается от твоего, - он улыбается, совсем не так, как обычно. Канда никогда не видел у него такой утомлённой и вымученной улыбки, но такой искренней и, наверное, очень личной.
- Тебе всё равно сейчас две дороги остались, - продолжает он, - на тот свет и в наёмники. А мне... Как самостоятельный Книжник я теперь часто буду бывать в опасных местах. Хотелось бы свести риск к минимуму. Так что мне нужен человек вроде тебя. Телохранитель.
Канда смотрит на него без особого выражения. На секунду Лави кажется, что он его даже не слушал. Наконец, он говорит.
- Я тебе... действительно нужен? - его голос звучит так, как будто он не разговаривал года три.
- Честное слово, - легко кивает Лави.
- Ты же не можешь обещать, - сухо отзывается Канда. - И слова у тебя не честные. Это просто минутный порыв, - он отворачивается и пытается стряхнуть его руку со своих.
Лави крепче сжимает его ладони, отмечая, что они холодные как лёд: Канда продрог на ветру, но по привычке не обращает на это внимания. Видимо, уже забыл, что утерянный камень жизни больше не спасёт его от простуды. У самого Лави на плечах висит тёплое одеяло, и его ладони горячие, как будто он держал их на углях.
- Я сделаю исключение, - утверждает он. - И можешь не ломаться, я и так знаю, что ты согласен, Юу.
- Да сколько можно повторять! - Лави с облегчением слушает ругань Канды. У него словно упал камень с души. Канда, ругающийся за имя, - привычный Канда. Это не может не радовать.
Лави накидывает на его плечи край одеяла и притягивает к себе, согревая. Канда что-то шипит в недовольстве, но Лави сейчас готов это слушать с радостью. Такой Канда нравится ему куда больше, чем тот раздавленный и потерянный, от которого ему хочется только убраться подальше.
Вскоре Канда засыпает, устроив голову на его плече. Лави обнимает его за плечи - так им намного теплее, чем поодиночке. Лави смотрит на миску супа, стоящую на другой стороне костра. Суп давно остыл, Лави даже притронуться к нему толком не успел. Однако Канда спит так спокойно, как, наверное, не спал за всю свою жизнь. Лави едва сдерживает смех: хороший же ему достался телохранитель - неизвестно, кто кого сейчас охраняет!
Лави думает о том, что зря это сделал. Зря пообещал, зря разрешил ему идти за собой. Дал надежду на будущее, наполнил его жизнь смыслом.
Так щедро, хотя они даже не совсем друзья.
С другой стороны, он так привык, что с ним всё время был старик, что одному ему будет очень трудно. Так что Канда ему, похоже, тоже нужен.
Но Лави понимает, что когда-нибудь точно пожалеет об этом своём решении.
И правда, Лави жалеет и не раз, что взял его с собой. Особенно во время приёма у одного чванного барона - Канда после Ордена, где снисходительно относились к его причудам и вкусовым пристрастиям, оказывается, не умеет толком пользоваться вилкой и ножом в общепринятых правилах поведения не слишком сведущ. Однажды во время светской и, несомненно, приятной беседы Канда назвал жену одного сенатора ободранной кошкой. Лави, в целом, с ним был согласен - сия особа перебарщивала в попытках выглядеть моложе - но не говорить же об этом, презрев этикет! Ещё больше проблем экзорцист ему доставил, когда чисто на рефлексах зарубил собаку бургомистра, бросившуюся на Книжника. Лави пришлось призвать на помощь всё своё красноречие, чтобы успокоить взбешённого хозяина зверюги - таких денег, чтобы возместить стоимость породистого и очень ценного животного у него отродясь не было.
И это далеко не всё.
Иногда Книжнику кажется, что от Канды больше проблем, чем пользы. И всё-таки он не может его бросить, не только потому, что дал слово - Лави их всегда слишком легко бросал. Он же не тот человек, чьим обещаниям стоит верить, в отличие от того же Юу.
Заканчиваются такие ситуации всегда одинаково.
Канда никогда не выглядит виноватым, даже если и признаёт свою вину. В последнем случае он ещё и вид приобретает спесивый и гордый. И ругается на Лави.
- Какого ты перед тем толстосумом унижался? Аж противно, - он кривится. - Псину на привязи держать надо. Распсиховался, хоть самого мечом по башке.
Или ещё что-нибудь в том же духе. У Лави сразу пропадает желание доказывать ему, что он не прав. Он обычно вздыхает и оставляет всё как есть.
В конце концов, его всё равно не переделаешь.
Он охраняет его тело, а Лави в свою очередь - его душу.
Для Лави Канда - живое напоминание о той войне, где он забыл своё сердце. Теперь ему уже незачем беспокоится: ему нечем больше привязываться, ни одна война больше не пройдёт через его душу и не оставит там такой же значимый и заметный след. Теперь Лави может быть уверен, что не сойдёт с пути наблюдателя. Наверное, старый Книжник именно этого и хотел.
А Канда - маленький и вечно недовольный осколок забытого сердца.
И без него Лави уже не может.
-
-
06.02.2012 в 20:44а теперь, дорогой автор, позвольте вас любить много и долго, и вообще спасибо вам большое. оно такое здоровское получилось! Грустное и с хорошим концом.
Очень люблю фики про конец войны и что они там дальше будут делать.
А фики с телохранителем Книжника Кандой-мой личный ну если не кинк, то любовь до гроба.
Спасибо!
-
-
06.02.2012 в 21:45-
-
06.02.2012 в 21:48Nhi, Спасибо большое! Автору самому эта идея безумно нравится))
а.
-
-
09.02.2012 в 22:42Еще раз спасибо!
Нет, я не заказчик. Но Лавандист!